|
 БарыняСижу в тени своего деревенского дома и тихо
рисую. Перед глазами речка¸ бобровая хатка в заливе,
цапля гуляет, шмель гудит над ухом.
Женя, мой муж, мирно косит газон. Вдруг слышу:
– Женьк. А чё твоей бабы никогда в огороде не
видать?
Это сосед, Серёга Бражкин, перевалившись
через забор, показушно ёрничает. Сами-то они со
своей старухой уже и картошку окучили, и полбанки
колорадских жуков набрали, и коз загнали в сарай. И
шибко им обидно, что дачники так привольно живут:
не сеют, не пашут, только цветочками балуются.
– Знаешь, Сергей Михалыч, – Женя вежливо
отключает косилку, – не любит Олюнька эту работу.
– А ты её заставь, твою мать, тра-та-та-та!
– Да что вы! Заставить – это не про неё.
– А ты ей – пендюлей!
Ох, не любят меня деревенские! За то, что картинки
рисую, черты лица ярко обозначаю чуть ли не лёжа в
копне сена, скошенную траву в стог не мечу и вместо
козьего молока винцо попиваю.
Когда муж, возвратившись из Москвы,
причаливает на моторке к берегу, бабки на лавочке не
скрывают своей радости:
– Женечка наш приехал!
И тут же, сменив тон и опрокинув лица, вопрошают
с издёвкой:
– Барыню-то свою привёз?
Это я-то барыня?! Оттараторив в микрофон
по восемь часов четыре дня в неделю на любимой
радиостанции, приезжаю в субботу и торчу на кухне:
завтраки, обеды, разносолы, маринады, грибы,
ягоды… На завалинке с тетками не журчу, кости
никому не мою… Некогда!..
Ну вот уж кто меня привечает, так это баба Клава
Лысикова. Ей 90 лет. И она у нас в эфире – второй
человек после президента. Любое событие в мире
откомментирует так, что всякому Познеру делать
нечего. И мой диктофон её не смущает:
– Вот скажи мне, Олюня, чё это за английская
королева такая? Тут видела её в резиновых ботах и
косынке… Ну, прям наша Верка Сурикова с Кукуевки.
Пошто она королева-то? И этот принц её рыжий…
Где он себе такую бабу-то выглядел? Поди ж ты, от
законной Дианы гулял.
А вот Угачавес (Уго Чавес) мне ндравится, видный
такой, выпуклый парень. И про нас хорошо говорит. И
Буша кроет, не стесняется!
Каждый раз негодует баба Клава по поводу
рекламы.
Олюня, ты скажи там у себя на радиве. Чего это
они всё прокладками трясут. Стыдоба ведь. Все бабьи
таинства напоказ выставляют. Срамотища! Зачем она,
эта реклама-то, нужна?
– Ну, как зачем, тёть Клав. Людям жить надо,
торговать, деньги зарабатывать. Вот, к примеру,
захотите вы продать вашу козу Розку...
– Свят, свят, Олюня! Розку ж ни за что не продам.
У её и без ихней рекламы молока завались…
Баба Клава… Дальше своей деревни, почти за
90 лет собственной жизни, она ничего не видела.
До сих пор живёт в той же избе, где и родилась. За
трудодни в колхозе дояркой работала. Тяжеленные
бидоны с молоком на себе таскала. Но каждый раз с
благодарностью вспоминает партию и правительство
за счастливое детство, комсомольскую юность и
обеспеченную старость. И что в ней самое радостное
– не доживает она, а каждое лето строит неподъёмные
планы на будущее.
А тем временем деревенский интриган Сергей
Бражкин продолжает строить мне козни. Тащит с
речки двух ещё живых линей и громко, чтоб все соседи
слышали, орёт:
– На, возьми рыбки! Пожарь! Мужика-то, поди,
не кормишь?
С благодарностью беру у Серёги линьков, и как
только он сворачивает с дороги за угол, бросаю их в
бочку с водой. Они, не веря своему счастью, оживают
окончательно и начинают кувыркаться в родной
стихии. А ночью, когда деревенские уже спят, я достаю
этих линей и тащу обратно в речку…
– Счастливого плавания, ребята! И помните,
меня Олюнькой зовут!
Пусть резвятся, пока вот такой же коварный
душегуб не поймает их снова в сеть. Зачем мне эта
рыба? Возни с ней! И жалко. А кто, кроме своих, знает,
что у меня, у барыни, и борщёк сварен, и пирожки с
капустой подрумянились, и греческий салатик готов.
А завтра опять в Москву, на всю неделю к микрофону,
к музыке, к солидным гостям прямого эфира.
После долгой зимы вернулась снова в свою усадьбу,
увидела у Серёги Бражкина во дворе целый выводок
козлят. И, когда он, открыв ворота, повёл их пастись
на луг, с удивлением услышала:
– Олюни, Олюни. Олюни, твою мать! Куда вы,
тра-та-та-та, попёрли, суки окаянные!..
Вот радость-то! Он всех семерых козлят Олюнями
назвал. Запала, видать, я ему в душу. А то всё барыня
да барыня!
|
|
||||||||||||||||||||||||||||
Ссылки на отдельные внутренние разделы или на внешние ресурсы. |
| Copyright © Shablons | Copyright © Белти — универсальные коммуникации Интернет агентство полного цикла |
