|
Главная » «Деревенские перезвоны. Пересуды села Едимоново» » Глава 3. Страницы жизни » Бабушка и царь
 Бабушка и царьМоя бабушка по отцовской линии, Алевтина
Ивановна Краева, всю жизнь не могла взять в толк:
«Как это? Россия – и без царя-батюшки?!».
Понять её можно.
Она родилась в 1880-м году при Александре
Втором и распрощалась с этим миром в самый расцвет
брежневского правления. Если я начинала вдруг
спорить с бабушкой, то самым веским аргументом её
правоты было: «Я – трёх царей пережила!!!». И тут уже
крыть было нечем…
Я знала, что бабушкина молодость и её более или
менее лёгкая жизнь закончилась в июле 1918 года,
когда расстреляли государя-императора Николая
Второго, а двумя днями позже – моего деда (т. е. мужа
бабушки) Дмитрия Сергеевича Краева – начальника
станции небольшого уральского города Невьянска.
Не буду рассказывать, как долго потом мыкалась
бедная бабушка с тремя детьми по родственникам в
поисках пристанища и заработка, но время шло – и
поселилась она, наконец, недалеко от Свердловска на
старом демидовском руднике, где её сын, мой отец,
начинал карьеру горного инженера. Вот там-то я и
родилась.
Помню наш большой деревянный особняк с
балконом в сад и бабушкину комнату, где на её
комоде, за зеркалом, в тени стоял портрет Николая
Второго, вырезанный из старого журнала «Нива», а
рядом фотография молодого усатого деда в дорогой
форме железнодорожника царской поры.
Вот так воспоминаниями о прошлом бабушка
и жила… По воскресеньям она брала меня с собой
в город. Мы гуляли по Свердловску, заходили в
старую усадьбу купцов Харитоновых, о которых
были написаны «Приваловские миллионы» Мамина
Сибиряка, и непременно посещали дом инженера
Ипатьева – последний приют государя-императора и
его семьи.
Теперь всё пространство, на которое выходи-ло крыльцо
этого дома, называлось комсомольской
площадью и улицей Якова Свердлова. «А раньше, –
говорила мне бабушка, – это был Вознесенский проспект».
Ипатьевская усадьба была очень живописна, но
заброшена. В доме хранился какой-то хлам, одну из
комнат занимала контора, где хмурые тётки щелкали
на счётах.
Ходить по этому дому дозволялось, потому что
мало уж кто из молодых знал о его печальной истории.
А бабушка помнила всё. Мы спускались с ней по
лестнице в полуподвальный мрачный этаж. Там было
темно. И свет проникал только сверху через узкое
окно с решеткой.
«Вот здесь, – показывала мне бабушка на пол, на
стены, – расстреляли государя. Видишь вырезанные,
как бы топором вырубленные, квадраты в кирпичной
кладке? Это, когда в город снова пришли белые, кто-то
вместе с пулями, застрявшими в стенах, унёс с собой и
кусочки этих кирпичей…».
«Зачем им пули?», – спрашивала я.
«А затем… Последняя память о невинно
убиенных…».
Я поднимала глаза на оконную решетку и думала
о том, что, наверно, кто-то из царской семьи перед
смертью бросил на неё последний взгляд, так как
ничего другого в этом пустом и сыром подвале не
привлекло особого внимания.
Прошли годы. И уже давным-давно жила я в
Москве, когда узнала о том, что памятный Ипатьевский
дом в центре Свердловска взорвали.
«Чем мотивировали?».
«Да нечего, мол, всяким монархистам сюда
паломничества совершать…».
Давно нет и моей бабушки. Слава Богу, она ушла
в мир иной раньше этого взрыва. Бабушка верила,
что в других измерениях их души – её, дедушки, и
императора всея Руси – встретятся, и всё тайное
станет явным.
Не знаю… Что касается последнего царя, то
пока ещё много загадок, связанных с его трагической
судьбой.
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Ссылки на отдельные внутренние разделы или на внешние ресурсы. |
| Copyright © Shablons | Copyright © |
