|
 ЖеняПамяти заслуженного
артиста России, мастера
художественного слова,
поэта Евгения Супонева
Мой муж Женя никогда не рассказывал анекдотов.
– Анекдот – это ум тех, у кого его нет, – размышлял
он и жил только своим лёгким и внезапным юмором.
Это был его спасательный круг во всех жизненных
водоворотах.
А в актёрско-эстрадном омуте так явно крутились
и признание, и предательство, и ненависть, и зависть
к таланту… И не случайно, незадолго до своего ухода,
Женя записал в дневнике:
«Уж лучше вечно одиночество
В каморке, в тихой слободе,
Чем жить с братвой, с кем сесть не хочется
В бескрайнем поле – по нужде».
Но эти строки родились у него от какого-то
временного отчаяния. На самом же деле у Жени
был редкий талант пребывать всегда в добром
расположении духа. Тем более, в его любимой
деревне
Едимоново.
* * *
Нашим дачным соседям Султановым привезли в
подарок породистых английских кур и кудрявого красавца
-петуха. Вся деревня бегала к ним в курятник
поглазеть на заморское диво.
Только баба Клава из гордости не решалась
переступить порог благополучной усадьбы. Хотя
любопытство её разбирало!
– Женьк, – заглянула она через калитку. – Слыхал,
как у господ петух-то орёт? Не по-нашему. Басом!
Вчерась всё утро глотку драл. Чавой это он?
– Так это, баб Клав, хозяева его на зимнее время
переводили.
* * *
Зашла к нам в гости художница из соседнего села
Некрасово. Принесла в дар этюд: четыре кляксы,
два мазка и кривая линия по диагонали. «Закат»
называется.
Женя ничего не понял. Но из уважения к автору
повесил картину в сарае, чтобы закрыть дыру в стене.
Потом подумал и снял:
– Пожалуй, с дырой лучше будет.
* * *
Собирая грибы, Женя никогда не плутал в тверских
лесах. Чего нельзя было сказать про друга его Мишку.
– Не соображу я, Евгений, где у нас юг, где север.
Как ты ориентируешься, когда солнца нет?
– А ты, Миша, на деревья гляди… Пальму увидишь,
значит – юг.
* * *
Соседка Люся целый день висела над грядками в
позе парящего орла. К вечеру едва разогнула спину.
– Смотри, Евгений, сколько прополола! И что
мне делать, чтоб чувствовать себя белым человеком?
– Купи, Люсь, путёвку в Сомали.
* * *
Деревня. Октябрь. Облетели клёны. Первые
заморозки. К шести вечера – уже темно.
– Пора в Москву, – с тоской размышляет Женя. –
А то сидишь тут, как у Малевича в квадрате.
* * *
Отблаженствовав на даче с апреля по октябрь,
Женя настолько сливался с природой, птицами и
огородом, что, взявшись за руль в конце осени, орал
на московских зевак-пешеходов:
– Ну, куда прёте по грядкам-то!..
* * *
Своему другу, крепко пьющему народному арти-сту, абсолютнейший трезвенник Женя часто пенял:
– Хоть бы раз ты, Валька, пожалел, что много вы-пил… Так нет же! То зря смешивал, то не закусывал…
Счастливый!.. Мне до тебя деградировать и дегради-ровать!
* * *
Нашего кота Ваську, который пережил всех
предков в семье, Женя обожал, считал его хозяином в
доме и вёл себя с ним так, будто снимал у полосатого
угол на птичьих правах:
– Всё-то ты понимаешь, Васька! Мудрый… Ей
богу, боюсь при тебе чего-нибудь лишнего сболтнуть!
* * *
Время – к осени. В деревне знают, что в сентябре у
Евгения день рождения. Традиционный сбор соседей
за праздничным столом на веранде. Однако Витька
Бражкин запамятовал точную дату. Орёт через забор:
– Ты, Женьк, какого родился?
– В смысле, какого числа или какого хрена? – Не
понял Женя.
* * *
Как-то завели мы себе молодого чёрного терьера,
озорного и прыткого. Вышел с ним Женя погулять
во двор, а навстречу – важная дама. Ведёт на поводке
очень похожее на хозяйку степенное лохматое создание
голубого цвета с дорогим массажным кольцом в зубах.
Наш Боб мгновенно рванул к собачонке и отобрал
у неё эту игрушку.
Дама разразилась гневным текстом:
– Мужчина-й, если обзавелись таким плебеем, то
хотя бы намордник надевайте!
Но Женя был джентльмен. Не согласившись с
такой оценкой его родного пса, остался приятным в
общении:
– Простите, какая порода у вашего красавца?
Дама сменила тон и снизошла до ответа:
– Терьер керри блу!
– Ну, что же вы хотите! – Продолжил Женя учтиво.
– А у меня терьер блэк бля!
* * *
С таким же почтением он говорил и с хмурой
продавщицей гастронома, когда покупал, например,
свой любимый сыр.
– Сколько вам этого дор-блю? – Спрашивала она
угрюмо.
– Граммов триста, – вежливо отвечал Женя, –
Дорого, бля, но люблю!
* * *
Вернулась я из длительного путешествия по
Юго-Восточной Азии. Из каждой страны привезла
кучу сувениров. Разложила на столе. И, вспомнив
прощальный обед в Японии, посетовала:
– Так и не научилась есть палочками!..
– Это у них не палочки, - сделал открытие Женя.
– Это они так ложки обгрызли.
* * *
Ехали мы с ним в метро. Час пик. Толчея. Теснота.
Рядом, впечатавшись в стенку, стоит чернокожий
70
Ольга Краева
парень – студент с пакетом яблок. Слово за слово…
– Откуда родом? – интересуется Женя.
– Из Конго.
И в этот момент пакет трещит по швам, и яблоки
сыплются на пол.
– Где Конго, там и рвётся, – сочувствует Женя.
* * *
После окончания Щукинского училища, Женя
долго работал в театре Сатиры, а затем, накоротке,
ещё
в нескольких столичных театрах. Зарплата там была…
Лучше не вспоминать, какая! И он, мечтая построить
дачу, отправился покорять эстраду. Денежные дела
его пошли успешней, но… и в шоу-бизнесе оказались
сложнейшие подводные течения.
– У них, – размышлял он, – надо либо взятки
давать, либо ширинку сзади иметь!
* * *
Сидя как-то у телевизора и слушая байки
Михаила Боярского на «Театральных встречах», Женя
поинтересовался:
– А разве ему ещё не сделали операцию по
пересадке шляпы?
* * *
Размышляя над судьбой одной театральной
артистки, Женя вспоминал:
– Она смолоду под каждый новый год гадала на
жениха... А в пятьдесят лет поняла, что не угадала.
* * *
Нашей, вполне талантливой, семьёй Женя
гордился:
– У нас – держава, – говорил он. – Кто к нам с
мечом войдёт, в орало и получит.
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Ссылки на отдельные внутренние разделы или на внешние ресурсы. |
| Copyright © Shablons | Copyright © Белти — универсальные коммуникации Интернет агентство полного цикла |
