Моя бабушка по отцовской линии Алевтина Ивановна Краева всю жизнь не могла взять в толк "Как это? Россия - и без царя-батюшки!?"
Понять её можно.
Она родилась в 1880-м году при Александре Втором и распрощалась с этим миром - в самый расцвет брежневского правления. Если я начинала вдруг спорить с бабушкой о чем-то, то... самым веским аргументом её правоты было: "Я! - трех царей пережила!!!" И тут уже крыть было нечем...
Я знала, что бабушкина молодость и её более-менее легкая жизнь закончилась в июле 1918 года, когда расстреляли государя-императора Николая Второго, а двумя днями позже - моего деда (т.е. мужа бабушки) Дмитрия Сергеевича Краева - начальника станции небольшого уральского города Невьянска.
Сейчас не буду рассказывать, как долго потом мыкалась бедная бабушка с тремя детьми по родственникам в поисках пристанища и заработка, но время шло - и поселилась она, наконец, недалеко от Свердловска на старом демидовском руднике, где её сын, мой отец, начинал карьеру горного инженера. Вот там-то я и родилась.
Помню наш большой деревянный особняк с балконом, сад, и бабушкину комнату, где на её комоде, за зеркалом, в тени, стоял портрет Николая Второго, вырезанный из старого журнала "Нива", а рядом фотография молодого усатого деда в дорогой форме железнодорожника царской поры.
Вот так, воспоминаниями о прошлом бабушка и жила... По воскресеньям она брала меня с собой в город. Мы гуляли по Свердловску, заходили в старую усадьбу купцов Харитоновых, о которых были написаны "Приваловские миллионы" Мамина-Сибиряка, и непременно посещали дом инженера Ипатьева - последний приют государя-императора и его семьи.
Теперь всё пространство, на которое выходило парадное крыльцо этого дома, называлось комсомольской площадью и улицей Якова Свердлова. "А раньше, - говорила мне бабушка, - это был Вознесенский проспект".
Ипатьевская усадьба была очень живописна, но заброшена. В доме хранился какой-то хлам, одну из комнат занимала контора, где хмурые тетки щелкали на счетах.
Ходить по этому дому дозволялось, потому что мало уж кто из молодых знал о его начальной истории. А бабушка помнила всё. Мы спускались с ней по лестнице в полуподвальный мрачный этаж. Там было темно. И свет проникал только сверху, через узкое окно с решеткой.
"Вот здесь, - показывала мне бабушка на пол и на стены, - расстреляли государн. Видишь вырезанные, (как бы топором вырубленные), квадраты в кирпичной кладке? Это, когда в город снова пришли белые, кто-то вместе с пулями, застрявшими в стенах, унес с собой и кусочки этих кирпичей...
"Зачем им пули?" - спрашивала я.
"А затем... Последняя память о невинно убиенных..."
Я поднимала глаза на оконную решетку и думала о том, что, наверно, кто-то из царской семьи перед смертью бросил на неё последний взгляд, так как ничто другое в этом пустом и сыром подвале не привлекло особого внимания.
Прошли годы. И уж давным-давно жила я в Москве, когда узнала о том, что памятный Ипатьевский дом в центре Свердловска взорвали.
"Чем мотивировали?"
"Да, нечего, мол, всяким монархистам сюда паломничества совершать..."
Давно нет на свете и моей бабушки. Слава Богу, она ушла в мир иной раньше этого взрыва. Кстати, бабушка верила, что в других измерениях их души - её, дедушки и императора всея Руси - встретятся и всё тайное станет явным.
Не знаю... Что касается последнего царя, то пока ещё много загадок, связанных с его трагической судьбой.
