Ещё в школе, когда я часто перечитывала Лермонтова, мне запал в душу диалог из "Тамани".
- Откуда ветер - оттуда и счастье, - утверждала героиня-певунья.
- Разве ты счастье зазываешь песней?
- Да, где поётся, там и счастливится!
С этой вольной красавицей я согласна до сих пор. Ведь, правда, счастье там, где поется.
Свое детство я провела в таежном краю, на богатом разными подземными дарами уральском руднике. И хотя тамошние мужики-шахтеры пили нещадно, но в счастье толк понимали. Отец моей подружки дядя Миша пел всегда одну и ту же песню:
"Ой, как у этого столба,
Где нету счастья никогда...
То ли дождик, то ли ветер,
То ли милку долго ждешь..."
Ну а летними вечерами, когда на тихий городок падала темень, из окон, из дворов звучала любимая лирика:
"Вечер тихой песнею
Над рекой плывет,
Дальними зарницами
Светится завод".
А завод наш металлургический не зарницами светился - это мягко сказано - а просто дымил в четыре трубы, да так, что города самого иногда и не видно было. Туман один!
И тогда любимая лермонтовская мысль: "откуда ветер - оттуда и счастье" рассеивалась, как дым. Не дай Бог, если ветер дул в сторону моего дома. Приходилось запирать все окна и ждать из-за леса погоды. И вот за такой особенно дымной завесой начинала я просто мечтать о счастье. Не о трудных дорогах и дальних стройках, не о тайге, как это было модно и, которая под ногами лежала, а о простой счастливой бабьей доле. Чтобы пришел в наш таежный тупик принц, красавец, непременно с греческим профилем, взял бы меня замуж и увез бы отсюда подальше за тридевять земель в тридесятое царство хоть на самолете из фанеры... Нарожала бы я ему детей, потом дети бы выросли и тоже нарожали... И мы бы все дружили, ходили бы друг к другу в гости, а по праздникам сидели бы за огромным столом с самоваром, взаимно радовались бы подаркам и пили чай с клюквой.
Мечта моя незамедлительно сбылась. Вихрем налетел на меня красавец-жених, комсомолец-функционер, закружил-завертел, увлёк в новую жизнь, да не простую, а столичную, где уж не трубы заводские над городом, а кремлевские звезды горят, где не дальними зарницами светится счастье, а вот оно, рядом - и семья, и дом, и самовар. И песни уж звучали не те, а из лучших концертных залов московских. И мир повидать удалось: от гималайских высот до пирамид египетских, от аравийских пустынь до теплых экзотических морей. "Да, откуда ветер, оттуда и счастье! Где поётся, там и счастливится!" — не переставала я вспоминать лермонтовских героев.
Только однажды вдруг не запелось мне что-то... Не поётся и всё.
Дай-ка, думаю, съезжу к себе на таежный пятачок, прикоснусь к земле уральской, наберусь от нeё сил, затянусь дымком - тем, что когда-то жизнь отравлял. Поехала. Приезжаю, а всё вокруг чyжое, не мое...
3авод едва живой. Те самые четыре трубы уже не дымят, даже если ветер с восточной стороны. И дома моего в помине нет - или снесли, или перевезли на другое место новые хозяева.
И дядя Миша - сосед - так состарился и оглох, что не поёт уж про счастье "как у этого столба"... Да и вообще никто не поёт.
Так вот и стояла я в тихом, забытом, недымном городе, всем чужая, и думала: "Или я забыла о родной земле, или она не принимает меня, не встречает своими песнями..." Так мы и расстались. И теперь только иногда нажмешь кнопку магнитофона, слушаешь песню из далекого детства и вычисляешь:
- Откуда же ветер дует?
Неужели оттуда, из-за уральских гор, где все-таки пряталось счастье, а я об этом и не догадывалась.
